Почему "у нас не так, как у них"?

В области охраны интеллектуальной собственности скопилось множество стереотипов, о которых мы сейчас и поговорим.

Недостаточная разработка нормативно-правовой базы, регулирующей отношения владения, распоряжения и пользования интеллектуальной собственностью.

Это не так, у нас есть четвертая часть Гражданского кодекса РФ (далее по тексту – ГК РФ), освещающая вопросы защиты интеллектуальной собственности. Кроме того, Россия участвует в таких международно-правовых документах, как: Мадридское соглашение о международной регистрации знаков, заключенное в г. Мадриде 14 апреля 1891 г. (в ред. от 14 июля 1967 г.); Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений, заключенная в г. Берне 9 сентября 1886 г. (с изм. от 28 сентября 1979 г.); Парижская конвенция по охране промышленной собственности (далее – Парижская конвенция), заключенная в г. Париже 20 марта 1883 г. (с изм. от 2 октября 1979 г.) и т.д.

Безусловно, на каждом этапе развития некоторые правовые нормы устаревают либо процесс их применения показывает их несостоятельность. Но если законодатель, соответствуя динамике развития, вносит соответствующие изменения в законодательство, то вряд эта причина носит первостепенный характер.

Коррупция, связанная с продажей за бесценок интеллектуальной собственности Российской Федерации за рубеж.

Возможность коррупции в этой области существует, однако не следует ее преувеличивать. К тому же нельзя исключать и такой фактор, как международное сотрудничество в части охраны интеллектуальной собственности. Нередко условия такого сотрудничества фиксируются как в двусторонних документах, так и в крупных документах, которые подписывают разные участники. Так, в частности, Соглашением о сотрудничестве по пресечению правонарушений в области интеллектуальной собственности от 6 марта 1998 г. предусматривается, что подписавшие указанный документ стороны введут в действие процедуры, которые дадут таможенным органам право приостановки пропуска через таможенную границу друг друга товаров, изготовленных и/ или приобретенных с нарушением прав на объекты интеллектуальной собственности, и/или содержащих в себе какие-либо нарушения указанных прав.

Недостойное вознаграждение труда ученых – творцов объектов интеллектуальной собственности.

Тут сложно не согласиться. Действительно, труд ученых оплачивается ниже разумных пределов и в настоящее время недостаточен. Между тем, несмотря на недостаточный приток инвестиций, государство предпринимает для поддержки ученных определенные усилия. Прямое тому доказательство – такие федеральные целевые программы и их концепции, утвержденные Правительством РФ, как: Концепция Федеральной целевой программы «Развитие инфраструктуры наноиндустрии в Российской Федерации на 2008 – 2010 годы», утв. 2 августа 2007 г. № 498; Концепция Федеральной целевой программы «Развитие электронной компонентной базы и радиоэлектроники на 2008 – 2015 годы», утв. 23 июля 2007 г. № 972-р. Нужно напомнить здесь и о Государственной программе «Создание в Российской Федерации технопарков в сфере высоких технологий»; одобрена распоряжением постановления Правительства РФ от 10 марта 2006 г. № 328-р.

Неготовность России к конкуренции на рынке высоких технологий в связи с отсутствием правовых норм, регламентирующих процесс международного сотрудничества в этой сфере.

Этот довод, достаточно часто используемый в средствах массовой информации, также не представляется обоснованным. Россия участвует практически во всех существенных международных соглашениях, регулирующих интеллектуальную собственность. Единственное исключение, пожалуй, – Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС), заключенное в г. Марракеше 15 апреля 1994 г., в котором Россия не участвует.

В сфере высоких технологий с регулярной постоянностью в России патентуются изобретения. Причем изобретения патентуются преимущественно в целях реализации конкурентных преимуществ, так как большинство из них регулярно продлевается. Для примера приведем некоторые из них: патент РФ № 2281122 на изобретение «Биосовместимые многокомпонентные наноструктурные покрытия для медицины»; патент РФ № 2272741 на изобретение «Устройство для подъема затонувшего объекта»; патент РФ № 2232391 на изобретение «Способ дифференциальной диагностики злокачественных новообразований и соматических незлокачественных образований»; патент РФ № 2265904 на изобретение «Способ создания сооружения для захоронения радиоактивных отходов» и т.д.

Промышленный шпионаж.

В сущности, все совсем наоборот: промышленный шпионаж как раз является одной из основных предпосылок для охраны интеллектуальной собственности. Особенно в части патентования изобретений. Некоторые авторы считают, что именно промышленный шпионаж «создал» патент на изобретение. Поскольку сохранить секреты производства не удавалось, изобретатель, потративший годы своего труда, мог и не получить никакого вознаграждения за свое изобретение. Результатом изобретения зачастую пользовались совершенно посторонние, не имеющие никакого отношения к изобретению люди.

Неконтролируемое использование интеллектуальных продуктов, обусловленное развитием глобальных сетей коммуникаций и действиями «кибервзломщиков» и «киберпиратов».

Интернет, как глобальная компьютерная сеть, конечно же, создает новые вызовы для права. Но не следует эти вызовы переоценивать. Несколько громких скандалов, связанных с незаконным распространением в Интернет музыкальных произведений и лицензионного программного обеспечения, ничем не отличаются от аналогичных коллизий в Европе или США.

Тем более Россия недавно подписала Конвенцию Совета Европы о киберпреступности ETS № 185 (подписана 23 ноября 2001 г. в г. Будапеште), охватывающей вопросы противодействия преступлениям, совершаемым в глобальных компьютерных сетях посредством информационно-коммуникационных технологий. В указанной конвенции регламентируются виды преступлений в киберпространстве (нормы материального права), а также процессуальные вопросы, в частности, определение юрисдикции, вопросы.

Однако если все указанные выше предпосылки не являются основополагающими, то в чем же тогда проблема? Скорее всего, проблема слабого развития интеллектуальной собственности в психологическом факторе. Юридическим аспектам интеллектуального капитала не придавалось существенного значения ни в Советском Союзе, ни в 90-е годы XX века. Это достаточно легко подтвердить, изучив программы юридических и экономических факультетов ведущих образовательных учреждений в 80-е и 90-е годы, сопоставив процентное соотношение между дисциплинами, разъясняющими вопросы интеллектуального капитала и регулирования материальных активов.

Отличительной чертой отечественной экономики всегда являлся традиционный и привычный приоритет материальной сферы при недостаточном учете «интеллектуальной начинки», в то время как в странах с развитой экономикой объекты нематериальной собственности имеют первостепенное значение. Руководители российских предприятий не подозревают, что стоимость интеллектуальной собственности на их предприятиях может превышать стоимость остальных активов и приносить доходы. Поэтому данный путь для увеличения прибыли или хотя бы уменьшения убытков до сих пор остается без внимания.